Батальный жанр в творчестве Камaлeтдина Бехзада

К 565-летию Камолиддина Бехзода, непревзойденного мастера восточной миниатюры XV в.

Творчество великого гератского миниатюриста Камалетдина Бехзада, казалось бы, изучено всесторонне, но каждый раз, когда рассматриваешь его произведения, в них открываются все новые и новые грани. Одна из них – батальные сюжеты.

В Гератской школе миниатюрной живописи последней четверти ХV в., к которой принадлежал К. Бехзад, многие жанры, в том числе придворный, бытовой, охотничий, портретный, получили блестящее развитие… И если о портрете и придворных сценах написано немало, то батальный жанр изучен недостаточно, хотя именно в сценах единоборств и сражений наиболее полно раскрывается беспокойный дух темуридской эпохи.

Военные столкновения и жаркие поединки были излюбленной темой средневековых миниатюристов и отражали наиболее ярко свое время, полное междоусобных раздоров и завоевательных походов. Иллюстрации батальных сюжетов к героическому эпосу (“Шах-наме” Фирдоуси), историческим произведениям, воспевающим ратные подвиги правителей (“Джами ат-таварих” Рашид-ад-дина, “Зафар-наме” Шараф ад-дина Иезди, “Темур-наме” Хатефи и др.), привлекали художников еще и потому, что предоставляли им возможность проявить свое мастерство в композиции. Кроме того, изображение шаха или хана в роли непобедимого полководца было необходимым аспектом иконографического образа правителя, соответствующего требованиям восточного мусульманского этикета (1).

За годы становления и развития этого жанра, начиная с XIV в. и особенно в эпоху Темуридов, в ведущих центрах миниатюрной живописи – Тебризе и Ширазе был выработан ряд иконографических композиционных схем, среди которых закрепились и продолжались развиваться те, где наиболее полно раскрывался характер войн: битва враждующих армий, осада крепости, поединок пеших воинов или кавалеристов (в присутствии свидетелей или без оных), преследование противника. Главной задачей средневековых баталистов было создание впечатляющей картины сражения. Поэтому ведущими композиционными вариантами становятся конфронтация противостоящих армий с поединком главных героев в центре или битва. Но стремление художников включить как можно больше персонажей и показать широкую картину сражения приводит позднее в миниатюрах Шираза и Тебриза второй половины ХIV в. к усложнению композиции, действие миниатюры выходит за рамки листа, движение разворачивается по диагонали, сообщая сцене особую динамику (2, илл. 47-49). Окончательно батальный жанр формируется в середине XV в. в Герате. Создаются изумительные по красоте многофигурные композиции с массой тонкоподмеченных деталей.

Художники с особым удовольствием изображают различные позы сражающихся или движения животных. Неотъемлемой составной частью композиций военных сцен становятся изображения музыкантов военного оркестра, который всегда сопровождал любое сражение, подавая необходимые сигналы и подбодряя бойцов барабанной дробью и грохотом литавр.

При изображении батальных сюжетов в восточной миниатюре художников меньше всего интересовал показ различий в обмундировании, экипировке и вооружении противостоящих отрядов. Не отражали они и какие-либо этнические отличия. Если по сюжету битва происходила в далеком историческом прошлом, то миниатюристы никогда не отмечали исторических примет того времени, показывая событие как бы происходящим в современную им эпоху и одевая их в современные художнику костюмы. Обычно композиция строилась как эпизод битвы, и небольшие группы сражающихся солдат в представлении зрителя олицетворяли целые армии. Накал боя передавался через сражение отдельных групп пеших и конных воинов, причем победителя можно было определить только композиционно. Удачно найденные образы, наиболее ярко и выразительно отображающие типичные действия бойцов, становились каноничными, и их повторяли из миниатюры в миниатюру, слегка варьируя, – всадники, замахивающиеся друг на друга мечом, палицей или пронзающие противника копьем (Рашид ад-дин “Джами ат-таварих”, Эдинбург) (3, илл. 39-57), или кавалерист, вонзающий в спину преследуемого противника копье (“Шах-наме” Фирдоуси Топкапи Сарай) (4) или стреляющий на скаку из лука воин. Чтобы подчеркнуть военные страсти, часто изображали валяющиеся повсюду части разрубленных тел.

Ко времени творчества Бехзада в восточной миниатюрной живописи был накоплен огромный разнообразный иконографический материал в иллюстрировании батальных сюжетов. Однако именно Бехзаду принадлежит огромная роль в дальнейшем развитии батального жанра несмотря на то, что в его творчестве он занимает не такое уж большое место.

Батальные сюжеты у Бехзада известны нам по нескольким миниатюрам в следующих манускриптах:

1. “3афар-наме” Шараф ад-дина Али Йезди, переписанном в 872 г. х./1467-68 гг. каллиграфом Шер Али (Балтимор. Библиотека Дж. Гаррета). В рукописи 6 двойных миниатюр, 4 диптиха из которых – на батальную тему. По мнению исследователей, миниатюры были выполнены Бехзадом спустя некоторое время после переписки, в 1485 – 90-е гг. (5, илл. 64-68).
2. “Хамса” Низами, переписанная в 846 г. х./1442 г. (Лондон. Британская библиотека), содержит 19 миниатюр, одна из которых современна рукописи (л. 41б), а другие выполнены позднее, возможно, в период с 1490 по 1535 г. Три из них (на л. 1216, 161а и 2316) имеют подпись Бехзада. Две миниатюры из подписанных Бехзадом – на батальный сюжет (л. 1216 и 231б) (5, pls. XXX-XXXI).

Иллюстрации к “Зафар-наме” Йезди — ранние примеры батальных сцен в наследии Бехзада. В миниатюре “Умар Шайх, осаждающий Ургенч” (л. 114а-115 б) (6, илл. 64-68), действие разворачивается справа налево. Отряд под предводительством сына Темура гонит отчаянно сопротивляющихся хорезмийцев к крепости, изображенной на следующей странице. Несмотря на это, оба листа смотрятся как единое целое. На правой миниатюре изображено победоносное шествие темуровского отряда, возглавляемое Умар Шайхом, который находится в центре на скачущем галопом коне в тигровой попоне, как бы указывающей на его эпически богатырскую мощь, и в зеленом кафтане (ассоциация с потомками пророка).

Умар Шайх выделен чалмой с эгретом, в то время как остальные воины – в шлемах. В руках у него – эмирский бунчук, а сзади — военный оркестр, как и полагалось эмиру, сыну самого властителя, и знаменосец. Умар Шайх — главная фигура и композиционно: мчащиеся вокруг него полукругом кавалеристы как бы подчеркивают его значимость. На следующем листе продолжение действия: спущен подъемный мост, по которому преследуемые врагами хорезмийцы въезжают в крепостные ворота; защитники крепости сверху, с парапета, отстреливают преследователей, оказывая им упорное сопротивление. Среди осажденных Бехзад изображает и простых людей – один из них в кочевнической одежде стреляет из лука, другой – чернокожий, швыряет на головы неприятеля огромный камень.

Следующий диптих – “Умар Шайх, атакующий армию Анкатура” (л. 174б-175а) (6, илл. 32-33), иллюстрирует рассказ о том, как армия Умар Шайха, разбившая лагерь на берегу Аму-Дарьи, ночью переплыв реку, внезапно нападает на неприятеля, расположившегося на противоположном берегу. И в этой миниатюре Бехзад чрезвычайно внимателен к всевозможным деталям. Ему важен не сам бой, а рассказ о войне. Смакуя подробности, художник изображает, как воины Умар Шайха садятся в самодельные плоты, другие уже плывут, борясь со стремительным течением. Чтобы подчеркнуть это ощущение, он делает линию берега изрезанной, плот изображает наклонно, а коней – по самую шею погруженными в воду.

На третьей двойной миниатюре из этой рукописи на батальный сюжет “Преследование кипчакской армии” (л. 282б — 283а) (6, илл. 34-35) приводится эпизод, когда кипчаки, изгнанные Темуром из г. Нергиза (в Грузии), укрываются в пещерах близлежащих гор. На миниатюре справа изображен пробирающийся через труднопроходимые скалы отряд. Это превосходная композиция по колориту, ритму, утонченным деталям. В отличие от предыдущих здесь изображен скалистый пейзаж и скупая горная растительность. Хотя на миниатюре всего несколько персонажей, срезанная рамой фигура как бы указывает на то, что армия многочисленна. На соседнем листе рисунок отвесных скалообразований подчеркивает трудность борьбы с затаившимся в горных пещерах врагом. И здесь Бехзад не может устоять перед желанием подробно рассказать о том, как происходил спуск с гор на чапарах (больших корзинах). Воины и рабочие строительного отряда (известно, что Темур водил с собой в поход подобный отряд), с большим напряжением (оно передано их мимикой и жестами), спускают на толстых канатах тяжелые корзины с людьми, которые пытаются достать неприятеля из их укрытия мечом и стрелами.

И последний диптих на батальную тему — “Осада Темуром крепости Смирна” (л. 449б-450а) (6, илл. 38-39), — пожалуй, самая динамичная сцена в рукописи. Здесь рассказывается об осаде Смирны в 1402 г. Засевшие в крепости рыцари св. Джона оказали отчаянное сопротивление, и победа Темуру далась нелегко. Бехзад превратил сцену осады в яркое, насыщенное множеством реалистических подробностей действие. Темур изображен в правой нижней части композиции верхом на коне слушающим доклад о ходе операции. Его воины яростно стреляют из луков и арбалета в осаждающих, расположившихся на вершине башни. Как и предыдущие миниатюры, она великолепна по мастерству и колориту.

В целом в иллюстрациях “Зафар-наме” Бехзад использует находки и приемы предшественников, как то: фигуры всадника, пронзающего копьем спину противника (л. 114б), или полуобернувшегося всадника, прикрывающегося круглым щитом (л. 1446), но варьирует их, показывая смелые ракурсы, такие, например, как кавалерист, вылезающий из реки, изображенный как бы сверху (л. 175 б и л. 450а), или стреляющий из лука в верхнем углу (л. 449б). Однако трактовка сюжетов и композиционное решение всех сцен являются оригинальными находками автора и не имеют аналогов в добехзадовской живописи.

В работе “Битва кланов” (“Хамса” Низами) из Британской библиотеки, выполненной, вероятно, в 1490 гг., мы видим лаконичную, блестяще скомпонованную картину битвы на верблюдах (6, илл. 64).

В миниатюрной живописи первой половины ХV в. уже сложился иконографический тип иллюстрации данного сюжета. Сравним миниатюры на аналогичный сюжет, например, из рукописи “Хамса” Низами 835 г. х./1431 г. (Гос. Эрмитаж), где изображен момент преследования: у подножия холма всадники на верблюдах теснят сопротивляющихся противников влево (на поля рукописи). Каждое племя изображено как компактная сплоченная группа, а накал боя великолепно передан ритмом взметнувшихся мечей и копий.

Бехзад же отходит от традиционной композиционной схемы. Он изображает кульминацию сражения, когда победитель еще не определился, и этим захватывает внимание зрителя. Действие тоже происходит у подножия холма, так же из-за него наблюдает за исходом боя Маджнун. Расположив фигуры по кругу, он мастерски передает жар битвы. Если художник предыдущей миниатюры не обращает особого внимания на мимику и его персонажи безлики, то Бехзад, напротив, наделяет лицо каждого особым выражением. И еще одна важная деталь – передача движения. В других миниатюрах Бехзада и даже в его батальных сценах еще никогда так великолепно не передавалось движение. Здесь же круговое расположение фигур, стремительный бег верблюдов, наклоны и сложные ракурсы поз и тел животных и людей наполняют миниатюру живой динамикой.

Другую миниатюру из этой же рукописи “Битва Искандера с Дарием” (л. 231б), (6, илл. 68) Бехзад изображает традиционно: как эпизод боя. Как и в предыдущих миниатюрах, он показывает, например, всадника вверху, на полном скаку пронзающего пикой противника (ср. “Шах-наме” из Топкапи Сарай), или другого, с размаху рубящего мечом удирающего воина (в центре) (сравн. с “Шах-наме” Джуки), но никогда их не копирует, а интерпретирует по-своему, добавляя реалистические детали. Так, всадник, в спину которого вонзается копье, потерял свой шлем, а у его коня заплетаются ноги: ясно, что он проиграл эту битву. Бехзад часто повторяет и собственные находки (знаменосец и барабанщик) или добавляет тонко подмеченные детали.

Современники признавали Бехзада замечательным баталистом. В своих работах на батальную тему, как и в других жанрах, он совершенствовал достижения предшественников в области композиции и иконографии, трактовки отдельных персонажей или сцен, сам создавал оригинальные композиции, которые впоследствии будут использовать его ученики. Бехзад привнес в батальный жанр такое новшество, как показ военного быта. Его предшественники – иллюстраторы “Шах-наме” и других батальных сюжетов – изображали лишь сражение: их привлекала сама битва. Бехзада же интересовали и бытовые подробности: ведение фортификационных работ, рытье туннелей, вооружение (изображение арбалета), различные оборонительные средства (деревянные щиты). В сценах битв его привлекал также показ разнообразных типажей и поз, он любуется различными ракурсами, проявляя недюжинную для скованного канонами средневекового художника-миниатюриста изобретательность в изображении животных и людей. Все это позволяет предположить, что художник мог участвовать в битвах как наблюдатель, так как, не видя этого своими глазами, невозможно изобразить их так живо и достоверно и с такими подробностями. Иллюстрации к батальным сюжетам заставляют по-новому взглянуть на творческий метод великого мастера, в основе которого, несмотря на все условности мировоззрения средневековой эпохи, лежит любовь к реальностям жизни.

Зухра Рахимова

Литература:

1. Полякова Е. А., Рахимова З. И. Миниатюра и литература Востока. Ташкент, 1987.
2. Gorelik M.. Оriental Armour of the Near and Middle East from the eight to the fifteenth Centuries as shown in works of Art.
3. The World History of Rashid-ad-Din. – A Study of the Royal Asiatic Society Manuscript by Basil Gray. London, 1978.
4. Arnold Sir Thomas w, Bihzad and his Paintings in the Zafarnamah Manuscript, London, 1930; Binyon, Laurence, Wilkinson, J. V. S., And Gray, Basil, Persian Miniature Painting, London and Oxford, 1933.
5. Stchoukine, I., Les Peintures des manuscripts teimurides. Paris, 1954.
6. E. Bahari. Bihzad. Master of Persian Painting. London – New York, 1997.

Источник: Журнал San’at